Пока депутаты Госдумы долеживают на теплом песочке последние отпускные дни, в Москве их ждет гора документов, требующих скорейшего рассмотрения. Где-то на вершине этой горы зарегистрированный в парламенте перед самыми каникулами законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания мобилизационного людского резерва». Авторы - Герой Советского Союза, полковник запаса летчик-космонавт Муса Манаров и бывший командующий Ленинградским военным округом генерал-полковник Игорь Пузанов. Тянуть с введением документа в действие никак нельзя. Потому что уже к 1 января 2012 года в России, так же как в Соединенных Штатах Америки, должны появиться первые 4300 профессиональных резервистов. Готовых по первому сигналу полковой трубы сесть за рычаги боевых машин и пойти в бой.

Но обо всем по порядку. Проблема подготовки резерва на случай войны стоит перед всеми странами мира. Потому что регулярные армии доселе не выигрывали ни одной серьезной войны. Если началась канонада, надо срочно доукомплектовывать бригады и батальоны до штатов военного времени, а в тылу разворачивать свежие части и подразделения. Примерно так, как это было в Великую Отечественную войну. К ее началу в Красной Армии было немногим более 3,5 миллиона человек. А в Берлин мы, даже после катастрофических потерь, входили, имея под ружьем 10 миллионов 660 тысяч солдат и офицеров. В случае чего – откуда эти миллионы брать?
В советские годы проблема решалась просто и неэффективно. Была начальная военная подготовка в школах. Была система ДОСААФ, где будущим солдатам давали хоть какие-то технические знания и навыки, которые помогали в службе. Наконец, была развеселая и бестолковая система сборов запасников, больше походивших на игру в «Зарницу» для взрослых, пузатых дядек. Прозванные в войсках «партизанами» те дядьки, оторвавшиеся на месячишко от жен и детишек, а также от надоевших на работе начальников, как правило, радостно встречали известие о сборах. Нахлобучивали на нестриженные головы солдатские и офицерские фуражки и тайком от командиров первым делом начинали знакомство с вино-водочным ассортиментом гарнизонных военторгов. Ну, а то, что при этом иной раз приходилось и гайку в танке крутить – не без этого. Но в целом для мужиков был праздник. А для их командиров из кадровых военных, соответственно, - наказание. Потому что приструнить эту великовозрастную орду было совершенно нечем, а казармам они придавали вид, излишне живописный.
Исключением выглядели разве что шоферы, которых в конце лета под предлогом мобилизационных сборов военкоматы тысячами отправляли на уборку урожая. Да еще те, кого в 1986 году призвали «глушить» ядерную катастрофу на Чернобыльской АЭС. Но к подготовке к будущей войне это все же имело лишь косвенное отношение. Тем не менее, считалось, что если грянет – войска мы быстро пополним. Пусть «пушечным мясом», зато его будет, сколько Родина прикажет.

К сегодняшнему дню даже такая система мобилизационной работы в России ухнула в небытие. Из школ военруков прогнали. Дескать, не дадим милитаризовать хрупкое детское сознание. Систему ДОСААФ, на волне тотального отрицания всего советского превратившуюся в РОСТО, обладавшую тысячами автомобилей, автодромов, учебных зданий, аэродромов – банально разворовали. Недавно уцелевшие осколки этой организации снова назвали ДОСААФ. Но было поздно.

Даже те развеселые «партизанские» сборы проводить тоже стало негде. В Вооруженных силах не осталось соединений и частей сокращенного состава, которые могли бы на месяц-другой приютить в казармах и на полигонах запасников и выделить им во главу по нескольку кадровых офицеров и прапорщиков. Все современные бригады – во всяком случае, так считает Минобороны и Генштаб – стали постоянной готовности. Это значит – все необходимое заранее погружено в кузова и укладки боевых машин, а солдаты и офицеры, не вылезающие из полигонов, способны выступить на поля сражений в течение часа после объявления боевой тревоги. Понятно, что запасники бы просто путались у них под ногами.

Ну, и где прикажете готовить резервы? Тут-то пытливые взоры наших генералов, как обычно, и уперлись в другую сторону Атлантики. Ведь как обстоит дело в Соединенных Штатах? Армия там давно контрактная. Поэтому призыв неизбежен только в случае войны. Его дожидаются мобилизационные людские ресурсы 1-й, 2-й и 3-й очереди.
Резерв 1-й очереди (Ready Reserve) включает организованный резерв (Selected Reserve) и индивидуальный боеготовый резерв (Individual Ready Reserve). Резервисты, относящиеся ко второму компоненту, освобождены от регулярной боевой подготовки и лишь иногда привлекаются к летним лагерным сборам.

Резерв 2-й очереди (Standby Reserve) составляют граждане, отслужившие в ВС не менее шести лет и принявшие решение остаться в этом виде резерва. Они могут быть призваны на действительную службу только при объявлении войны или введении конгрессом чрезвычайного положения в стране.

Резерв 3-й очереди (Retired Reserve) составляют вышедшие на пенсию военнослужащие, не достигшие 60-летнего возраста.

Общая численность этого запасного войска оценивается примерно в 5,5 миллионов человек. При введении чрезвычайного положения в стране президент может призвать на действительную военную службу личный состав резерва 1-й очереди на срок, не превышающий 24 месяца, при этом общая численность этого контингента не должна превышать 1 миллион человек (частичная мобилизация). Призыв резерва 2-й и 3-й очереди может осуществляться только при объявлении конгрессом чрезвычайного положения и полной мобилизации. В условиях угрозы или начала глобальной войны конгресс может объявить всеобщую мобилизацию.

Еще есть полумиллионная Национальная гвардия. Она комплектуется гражданскими специалистами, которые за деньги раз в месяц призываются на сборы на два выходных дня, а кроме того — раз в год на 2 недели.
Что предлагается сделать в России? Всех, кого в случае чего можно отправить на фронт, назовут мобилизационным ресурсом страны. Но повестки те, кто в нем состоит, получат лишь тогда, когда новый политрук Клочков скажет: «Отступать некуда, позади Москва». А до того регулярные части будем подкреплять мобилизационным резервом. Тем самым, в который, в первую очередь, и будут по контракту набирать выпускников военных кафедр. А потом они будут, как национальные гвардейцы США, регулярно освежать свои знания и навыки на военных сборах. Местами этих сборов, очевидно, определят базы хранения вооружений и военной техники, которых полно в каждом военном округе. И это придумано хорошо. Запасники и законсервированные боевые машины станут поддерживать в порядке, а заодно и вспомнят, как с ними управляться в боевых условиях. Случись что – на них же станут воевать.
Чтобы желающие послужить в мобилизационном резерве появились, положат каждому и регулярные выплаты от Минобороны – в зависимости от рода войск и от специальности от 5 до 14 тысяч рублей ежемесячно. Что, согласитесь, хорошее подспорье к зарплате.

Логично? Вполне. Но дальше начинается чисто российская проза. По расчетам Министерства обороны РФ подготовка одного резервиста обойдется казне в среднем более, чем в 100 тысяч рублей. Как уже сказано, к Новому году законопроект предусматривает иметь в мобилизационном резерве аж 4300 человек. На это выделено из бюджета 441,6 миллиона рублей. То есть, на всю бескрайнюю Россию можно будет развернуть всего одну мотострелковую или танковую бригаду. На 1 января 2014 года финансирование и численность резервистов предлагается увеличить вдвое. Таким образом, бригад тоже станет максимум две. В случае войны – курам на смех.
А сколько нужно? На этот счет есть расчеты военных. В феврале их озвучил начальник Генерального штаба генерал армии Николай Макаров: для надежной защиты страны мы должны иметь подготовленных резервистов минимум на 80 свежих бригад. Позже появилась другая цифра – хватит и 60 бригад. Но ведь не две же?
Далее. Кто будет обучать солдат-резервистов на сборах? Такие же, как они, запасники-лейтенанты? Толку не будет, считают авторитетные военные эксперты. Если же этим займутся кадровые офицеры – как быть с часовой боеготовностью их штатных подразделений?

Очевидно, новым законом работодателей обяжут сохранять за призванным на сборы его рабочее место и зарплату. Как это покажется бизнесу? Особенно мелкому? Допустим, человек работает продавцом в небольшом магазинчике. Его на месячишко отправляют в войска. Магазин что, закрывать? Кто компенсирует убытки?
Словом, вопросов столько, что планы к Новому году обзавестись хоть каким-нибудь мобрезервом кажутся нереальными. Что думает по этому поводу бывший начальник Главного управления Сухопутных войск генерал-полковник в отставке Юрий Букреев, профессионально занимавшийся этой проблемой?

- Насколько известно, вы знакомы с замыслом по формированию в России мобилизационного резерва. Будет он работать?

- Очень сомневаюсь. Вы смотрите: заявлено, что мы отказываемся от экстерриториального принципа комплектования армии, солдат будет служить, как правило, возле дома. Что это означает? Если в каком-то городе развернуты связисты, то через несколько лет и почти все солдаты запаса здесь будут связистами. В другом городе – все танкисты. И так далее. Чтобы сформировать из них резервные соединения, в которых должны быть и те, и другие потребуются какие-то невообразимые перевозки специалистов с места на место. Кто-нибудь в Генштабе об этом думает? Нет.

Второе. Раньше солдат служил два-три года. Потом становился рядовым запаса первой категории. Его приписывали к определенному полку. Он регулярно отправлялся туда на сборы. Обслуживал технику, восстанавливал навыки. Раз в пять лет приезжал на дивизионные учения на 20 суток. Куда отправлять рядового запаса теперь? Все соединения, как нас уверяют, постоянной готовности…

- Вы и в этом сомневаетесь?

- Я не сомневаюсь. Я знаю. Сейчас срочная служба всего год. Причем, в части одновременно два призыва. Максимум, что можно дать солдату за это время – одиночную подготовку. Воевать в составе взвода, роты, батальона он не умеет. Просто не успевает научиться.

- То есть, российские бригады постоянной готовности, о которых не раз рассказывал Сердюков – фикция?

- Они формально в часовой готовности. Потому что все загружено и готово к маршу. За ворота гарнизонов, через час бригада, может быть, и выедет. А дальше встанет. Потому что ничего не умеет. Но сейчас не об этом разговор. Проблема в том, где обучать запасников? Раньше были части сокращенного состава. В них мы и готовили резервы. А сейчас где готовить? Если соединения и части сокращенного состава не восстановить – ничего у нас не получится.

- В Министерстве обороны постоянно кивают на опыт американцев. Там есть дивизии сокращенного состава?

- А как же? Они называются организационным резервом. Стоит техника – полный дивизионный комплект. На сборы привлекают, как правило, студентов-резервистов. Причем, ежемесячно.

- За службу в резерве им платят?

- Обязательно. По 200-250 долларов в месяц. Учат на штатной технике. Проводят боевое слаживание до батальона включительно. Раз в год – батальонные тактические учения. Причем, на полигоне одновременно учатся два батальона. Один кадровый, другой учебный. Действуют друг против друга. Нормативы, огневое поражение техники – все фиксируется. Где такие занятия проводить в России? Не представляю.

- Ну так у нас, как можно понять, весь мобрезерв на ближайшие три года составит максимум две бригады?

- Сколько? Две? Тогда это вообще бессмысленно. Считайте: сегодня в наших Сухопутных войсках 57 бригад. Получается, подготовленный резерв для них – всего около четырех процентов.

- А сколько нужно?

- Возьмите опыт Великой Отечественной войны. В ее начале у нас было 3,5 миллиона в армии. С учетом убитых, раненных, попавших в плен, за четыре года призвали около 30 миллионов. Эти люди и были мобилизационным резервом Советского Союза. Получается, он составлял 700 процентов от начальной численности Вооруженных сил. Теперь перенесите на современную Россию. 700 процентов от 57 бригад в Сухопутных войсках – выходит, численность мобилизационных резервов должна быть примерно на 400 бригад. А вы говорите – две. Тогда и затевать не нужно.