Нальчикский гарнизонный суд признал виновным в повреждении военного имущества по неосторожности военнослужащего артиллерийской бригады Никиту Проскурина и удовлетворил гражданский иск Минобороны о взыскании с него 25,4 млн руб.

 Речь идет о поломке во время транспортировки самоходной артиллерийской установки 2С7 «Пион». Интересно, что за аналогичное преступление в июле 2019 года Ставропольский гарнизонный суд постановил взыскать с военнослужащего Романа Еланского, который во время службы по контракту повредил боевую машину «Панцирь-С» стоимостью более 17 млн руб., сумму месячного довольствия подсудимого.

Как следует из материалов следствия и суда, авария с «Пионом» произошла в марте 2019 года на нерегулируемом круге при выезде из Магаса в Ингушетии. Водитель седельного тягача Никита Проскурин, по данным следствия, «осуществил ненадлежащее крепление самоходной пушки на полуприцепе, закрепив ее металлической цепью только в передней части полуприцепа и не закрепив в задней части, ограничившись стягиванием цепи в задней части изделия под ковшом».

При выезде на «нерегулируемое круговое движение» со скоростью 30–40 км/ч, говорится в деле, военнослужащий «совершил резкую остановку управляемого им седельного тягача», что спровоцировало разрыв цепи и опрокидывание плохо закрепленной самоходной пушки на проезжую часть дороги.

«Неосторожные действия Проскурина» привели, по мнению следствия, к тяжелым последствиям: согласно данным экспертизы, «Пион» получил повреждения, которые исключают восстановление и использование самоходки по прямому назначению. Минобороны был причинен ущерб на сумму 24,4 млн руб.

Проанализировав материалы дела, суд пришел к выводу, что Никита Проскурин допустил нарушения правил крепления и транспортировки пушки, не думая об «опасных» последствиях, хотя «при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог их предвидеть», и признал его виновным в повреждении военного имущества по неосторожности (ст. 347 УК РФ). С учетом наличия малолетних детей, неработающей супруги и пожилой матери, за которой необходим уход, а также заслуг как ветерана боевых действий в виде наказания ему был назначен штраф в сумме 10 тыс. руб. Одновременно суд удовлетворил и гражданский иск Министерства обороны, которое оценило утрату самоходного орудия по его балансовой стоимости.

Водитель тягача свою вину не отрицал, но в суде просил оставить гражданский иск военного ведомства без рассмотрения.

Подсудимый заявил, что этот иск нужен в гражданском суде, чтобы установить солидарную ответственность за причиненный ущерб других военнослужащих, осуществлявших погрузку пушки, а также контроль за ее креплением на полуприцепе и перемещением на автомобиле за пределами воинской части. Суд, однако, посчитал, что поскольку ущерб уже установлен, то в рассмотрении отдельного гражданского иска нет необходимости. В качестве меры по возмещению военному ведомству ущерба он постановил «обратить для взыскания иска» арестованный на время следствия личный автомобиль Проскурина.

Интересно, что, как стало известно “Ъ”, Ставропольский гарнизонный суд в июле 2019 года рассмотрел аналогичное дело в отношении военнослужащего Романа Еланского. В январе 2017 года служивший по контракту в Гусевском гарнизоне Роман Еланский «в нарушение законодательства, не имея права управления транспортным средством соответствующей категории», принял управление боевой машиной «Панцирь-С», переместил ее на искусственную насыпь и, «не справившись с управлением, допустил ее опрокидывание, что повлекло вывод указанной боевой машины из строя с невозможностью ее дальнейшей эксплуатации». По мнению военной прокуратуры, своими неосторожными действиями контрактник причинил государству материальный ущерб в размере более 17,4 млн руб. В этой связи военный прокурор, выступавший на процессе, потребовал привлечь подсудимого к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада денежного содержания военнослужащего и одной месячной надбавки за выслугу лет. Требуя штрафа, военный юрист ссылался на четвертую статью Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», согласно которой за «ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет». В итоге суд постановил взыскать с Еланского штраф в сумме 40 тыс. руб. и еще 1400 руб. судебной пошлины.

https://www.kommersant.ru/doc/4119487

Тема: В Саратовской области при жесткой посадке Ан-26 погиб курсант (Архив форума 2017 г.)
https://nachfin.info/SMF/index.php?topic=27979.0

     С инструктора взыскали самолет Военного техника обязали заплатить Минобороны за разбитый Ан-26

     Как стало известно “Ъ”, Минобороны взыскало стоимость разбитого тридцатилетнего самолета Ан-26 с бывшего борттехника-инструктора капитана ВВС Юрия Терешина. По версии следствия, в мае позапрошлого года он, отвлекшись на ремонт средства связи, не проконтролировал действия курсанта, который при посадке вместо работавшего со сбоями двигателя отключил исправный.
     Минобороны обратилось в Саратовский гарнизонный военный суд с иском к капитану Терешину о взыскании материального ущерба в размере 12 243 967 руб. 79 коп., причиненного преступлением. Требование было мотивировано тем, что приговором этого суда 17 декабря 2018 года Юрий Терешин был признан виновным в нарушении правил полетов или подготовки к ним либо иных правил эксплуатации военных летательных аппаратов, повлекшем по неосторожности смерть человека и иные тяжкие последствия (ст. 351 УК).
     30 мая 2017 года капитан Терешин входил в состав экипажа самолета Ан-26, на котором отрабатывались заходы на посадку на аэродром Балашов. Согласно должностным инструкциям, офицер Терешин был обязан контролировать действия обучаемого курсанта и вмешиваться в них, если они являлись неверными. Вместо этого, по версии следствия, борттехник «допустил снижение» надзора как за курсантом, так и приборами, контролирующими работу силовых установок. Более того, неисправной оказалась и связь, за которую он также отвечал.
     Как рассказывал на следствии и в суде сам капитан Терешин, он лично осуществлял предполетную подготовку воздушного судна 29 мая. После того как Ан-26 поднялся в воздух, по его указанию один из двух курсантов занял место бортового техника, а он сам расположился за спинкой его кресла. При этом ему показалось, что курсант был несобран, много ошибался. Тем не менее полет прошел штатно. Ко второму курсанту доверия было больше. В ходе выполнения первого круга, по словам обвиняемого, он тщательно контролировал стажера и каких-либо существенных недостатков в его действиях не обнаружил, поэтому сделал вывод, что тот сможет повторить необходимые действия и при следующем заходе на посадку. Однако во время завершения второго круга при подготовке к посадке у Юрия Терешина возникли проблемы со связью из-за недостаточного крепления гарнитуры с разъемом кабеля. Для более надежной фиксации указанных элементов ему приходилось их прижимать к себе. При этом, по утверждению техника, он продолжал внимательно следить за действиями курсанта. После этого, по его словам, вспомнив, что в «кармане» двери кабины самолета имеется скотч, он решил укрепить им стык гарнитуры с кабелем. Во время ремонта капитан Терешин уловил изменение шума работы двигателей и благодаря своему опыту понял, что один из них отказал. Однако он не смог определить по звуку, какой именно двигатель вышел из строя. В это время техник боковым зрением увидел, как курсант поднял левую руку в направлении кнопки флюгирования левого двигателя, но как-либо отреагировать на это не успел. Далее в самолете, по его показаниям, наступила полная тишина. Оставшись без двух работающих двигателей, самолет рухнул с высоты около 150 метров. Один из курсантов погиб, а еще пять человек, в том числе борттехник Терешин, получили травмы различной степени тяжести.
     На следствии и в суде капитан отказывался признать свою вину, утверждая, в частности, что он не только не слышал коллег и не мог из-за неработающей связи предотвратить действия курсанта, но и был ослеплен восходящим солнцем. Однако участники расследования установили целую цепочку нарушений, допущенных офицером: он не доложил командиру экипажа об имевшихся проблемах с гарнитурой, не сообщил о прекращении контроля за действиями обучаемого, не выявил нестабильную работу силовой установки и не доложил об этом командиру, не установил отказ правого двигателя, а самое главное — не исправил незамедлительно ошибки обучаемого.
     Суд приговорил офицера к четырем годам заключения, постановив считать этот срок условным. Кроме того, Юрию Терешину назначили испытательный срок три года, в течение которого он своим поведением должен доказать исправление. А пока он должен встать на спецучет, не менять место жительства и не нарушать общественный порядок. Дополнительно ему запретили в течение двух лет заниматься деятельностью, связанной с управлением и эксплуатацией летательных аппаратов. За гражданским истцом в лице Минобороны было признано право на удовлетворение иска. Соответствующие требования военный суд направил в гражданский.
     В ходе разбирательства ответчик Терешин исковые требования о взыскании стоимости авиационного топлива, которым был заправлен самолет, в размере 126 378 руб. 79 коп. признал в полном объеме, а требование о взыскании стоимости Ан-26 — только на сумму стоимости его лома: 1 011 448 руб. 33 коп. При этом ответчик и его представитель отмечали, что балансовая стоимость воздушного судна чуть больше 605 тыс. руб., но поскольку размер материального ущерба не может быть ниже стоимости лома, то готовы были заплатить более 1 млн руб. При этом, правда, отмечалось, что сам лом должен быть передан ответчику.
     Балашовский райсуд, рассматривая иск военного ведомства, взыскал с капитана Терешина в пользу Минобороны 11,1 млн руб., в которые был оценен самолет 1979 года выпуска, а также 126,3 тыс. руб. за топливо, которым он был заправлен. Решение пока не обжаловано.

источник: https://www.kommersant.ru/doc/4126451