Что движет офицером ? (буржуйским и нашим)

[NachFin]

Вот наткнулся на статейку интересную, предлагаю обсудить:

Что движет американским офицером http://www.redstar.ru/2009/09/25_09/3_04.html

Генерал-майор Сергей ПЕЧУРОВ,  доктор военных наук.



Главной отличительной чертой офицера как такового была и есть, отмечал известный американский ученый С. Хантингтон, то, что он движим в своей деятельности не материальными стимулами и вознаграждением, а любовью к своей профессии, обязывающей его всецело посвящать себя служению обществу и стране, в рамках которой это общество формируется. Но и обществу со своей стороны приходится брать на себя формально или неформально обязательства по поддержанию офицерства в форме, достаточной для исполнения им своих функциональных обязанностей по организованной защите страны и достойного существования после отставки. В этом плане весьма показателен, на мой взгляд, опыт становления и развития офицерского состава в вооруженных силах США и отношения к нему в американском обществе.

     В США положение военных и отношение гражданского общества к офицерскому составу определялись и определяются главным образом симбиозом развивающегося либерализма и сохраняющегося в разумной степени консерватизма. Со дня провозглашения независимости в 1776 году и через все критические периоды развития США как государства либерализм и консерватизм являлись и продолжают оставаться константами в американских гражданско-военных отношениях. При этом, независимо от того, какая политическая группировка находилась у власти, к числу приоритетов всегда принадлежали интересы национальной безопасности, необходимость роста военных расходов и всесторонняя поддержка офицерского состава, в том числе в плане повышения его профессионализма.
     Тем более что усложнение вооружения и военной техники, военного искусства постоянно требовали от офицеров и особенно генералитета не только специальной подготовки, но и методичного повышения уровня знаний и расширения кругозора. Как следствие, общество воспринимает военных профессионалов не только как «человека с ружьем», но и как относительно прилично образованных людей. Тем не менее в США сохраняется искусственный барьер, возникший еще в эпоху борьбы за независимость и отделяюший военных от гражданских.
     Именно в те годы в качестве героя-защитника нации американскому обществу стал навязываться образ не профессионального военнослужащего, а человека гражданского, либерального по своим взглядам, волею судьбы и обстоятельств вынужденного «одеть форму». Этот факт был подмечен известным в свое время американским историком Диксоном Уэктором, который писал: «...все великие национальные герои Америки, пожалуй за исключением Дж. Вашингтона, были либералами, а профессиональный солдат в таком качестве просто не котировался».
     Определенной причиной существования барьера служит и беспрецедентный «гражданский контроль» над вооруженными силами в целом и их верхушкой (генералитетом) в частности. Если отцы-основатели США и авторы конституции первоначально даже не задумывались о такой проблеме, как возможность выхода военных из-под опеки гражданского общества при всеобщей одухотворенности населения, силой добившегося независимости, то по мере обособления офицерства в отдельную касту такая проблема начала вырисовываться все более четко. Американские руководители пришли к выводу о необходимости разделения власти в вопросах контроля и управления вооруженными силами. Считалось, что если федеральное правительство монополизирует власть над ВС, то относительная самостоятельность штатов окажется под угрозой; если президент монополизирует управление военной машины страны, он будет представлять серьезную угрозу законодателям, то есть конгрессу. Поэтому контроль над вооруженными силами постепенно был фрагментизирован и в известном смысле «размыт» между всеми властными институтами США.
     Наконец существование барьера объясняется, как отмечает Хантингтон, устремленностью военного к достижению искомой цели - эффективности в бою, чему невозможно было найти аналога уже тогда в значительном перечне гражданских профессий. Отсюда отличие исторически сформировавшегося т.н. военного мышления от образа мыслей гражданского человека. Хантингтон подчеркивает, что, несмотря на факт множества образов мышления представителей гражданского общества в силу той или иной специфики их деятельности, уровней и качества образования, среды обитания и т.п., образ мышления военного профессионала универсален, конкретен и постоянен. Это, с одной стороны, сплачивает военных в некую специфическую среду или группу, а с другой - невольно делает их изгоями, отделенными от остального общества.
     Такое двоякое отношение к себе не способствует единению военных и гражданских. Кристофер Кокер, профессор международных отношений Лондонской школы экономики, еще более пессиместичен. По его мнению, «в настоящее время военные в отчаянии от того, что все больше отдаляются от гражданского общества, которое должным образом не оценивает их и одновременно контролирует их думы и действия... Они удалены от общества, которое отказывает им в честно завоеванной славе». К.Кокер делает вывод: «Западный военный находится в глубоком кризисе в связи с эрозией в гражданском обществе образа бойца вследствие отбрасывания жертвенности и самоотдачи как примера для подражания». Казалось бы, из этого напрашивается простой вывод: приспосабливание профессиональных военных к ценностям гражданского общества. Но это, по мнению британского ученого, опасный путь решения проблемы, ибо военные должны рассматривать войну как вызов и свое предназначение, а не как работу по принуждению. Другими словами, они должны быть готовы к жертвенности.
     Между тем, отмечают западные аналитики, в период «тотальной войны с терроризмом» гражданское общество свыкается с постоянной напряженностью, ожесточается, но одновременно почти с нескрываемым удовольствием возлагает обязанность ее ведения на профессиональных военных. Тем более что в гражданском обществе весьма популярен тезис о том, что «профессиональный военный не может не возжелать войны!» В действительности же, и это весьма четко и логично обосновывают некоторые западные аналитики, главным образом из числа «людей в форме», знаток военного дела, то есть военный профессионал, весьма редко относится к войне как к благу.
     Он всегда настаивает на том, что грядущая опасность войны требует увеличения поставок ВВТ в войска, но при этом вряд ли будет выступать за войну, оправдывая возможность ее ведения расширением поставок вооружений. Военный профессионал всегда выступает за тщательную подготовку к войне, но никогда не считает себя полностью готовым к войне. И тем более любой военный высшего уровня руководства вооруженными силами всегда прекрасно осознает, чем он рискует, будь его страна втянута в войну. Победоносная или проигранная, в любом случае война потрясает военные институты государства куда в большей степени, чем гражданские. Видный французский политический мыслитель и историк Алексис де Токвиль в этой связи приводит слова одного из высших офицеров российской императорской армии о том, что тот «ненавидит войну, поскольку она портит армию», и тут же «горькие» слова американского морского офицера о том, что «Гражданская война в США превратила флот в руины». С. Хантингтон категоричен: «Только гражданские философы, публицисты и ученые, но не военные могут романтизировать и прославлять войну!»
     Данные обстоятельства, продолжает свою мысль американский ученый, при условии имеющей место подчиненности военных гражданским властям, причем как в демократическом, так и тоталитарном обществах, вынуждают военных профессионалов вопреки разумной логике и расчетам беспрекословно «выполнять свой долг перед отечеством», а другими словами - потакать прихоти гражданских политиков. Наиболее поучительным примером из данной области, полагают западные аналитики, является положение, в котором оказался германский генералитет в 30-е годы прошлого века. Ведь немецкие высшие офицеры наверняка осознавали, что гитлеровская внешняя политика приведет к национальной катастрофе. И тем не менее, следуя канонам военной дисциплины, германские генералы усердно выполняли указания политического руководства страны, а некоторые даже извлекли из этого личную выгоду, заняв высокое положение в нацистской иерархии.
     С. Хантингтон отмечает, что в целом в среде американских военных никогда не были популярны идеи экспансионизма. Они считали, что внешнеполитические проблемы должны решаться любым путем и только как крайнее средство - военным, то есть силой. Данный феномен объясняется глубоко укоренившимся в американском обществе идеализмом, склонным превращать т.н. справедливую (по мнению американцев) войну в «крестовый поход», сражение не за специфические цели национальной безопасности, а за «универсальные ценности демократии». Таковой для американских военных была Первая и Вторая мировые войны. Неслучайно верховный главком западных союзников в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр свои воспоминания назвал «Крестовый поход в Европу»! Подобное же отношение, но с известными издержками политического и морального характера в среде американских военных имело место в начальный период (после т.н. мегатерактов в сентябре 2001 года) «тотальной борьбы с терроризмом», приведшей к вторжению сначала в Афганистан, а затем в Ирак. Этого нельзя сказать ни о Корейской, ни о Вьетнамской войнах, пока наиболее крупных после Второй мировой, где к мнению военных мало прислушивались, да и «ореола святости дела», за которое порой приходилось умирать на поле боя, не наблюдалось.
     В целом же в американском обществе, где всегда был достаточно развит культ «сильных мужчин», весьма популярны военные герои. Показательно, что почти треть президентов США до середины ХХ века в прошлом имели заслуги в качестве боевых командиров.

Продолжение следует...

[NachFin]

Продолжение

Что движет американским офицером
Генерал-майор Сергей ПЕЧУРОВ, доктор военных наук.
     
Практики или интеллектуалы

     Авторитетный в середине XIX века маршал Мари Морис де Макмагон, приведший в 1870 году французскую армию к катастрофе, буквально накануне войны с Пруссией с вызовом заявил: «Я исключу из списка на продвижение любого офицера, чье имя увижу на корешке книги!» В вооруженных силах США делается все, чтобы таких офицеров было больше.
     Следует отметить, что американская военная школа первоначально главным образом базировалась на достижениях европейцев, естественно, британцев, а также германцев (пруссаков) и французов. Ко второй же половине XIX века и в самих Соединенных Штатах были созданы условия для рождения собственных оригинальных мыслителей военного дела. И первыми из них были Мэтью Фонтейн Маури и Дэнис Харт Мэхэн. Маури прославился своими трудами, посвященными морской тематике, - от изучения морей до организации ВМС.
     Сегодня американская военная школа и ее представители являются весьма авторитетными в военном деле. Интересующиеся этой областью конечно же помнят командующего союзными войсками под эгидой США в ходе войны в зоне Персидского залива в 1990-1991 годах генерала Н. Шварцкопфа. Обычно он предстает в образе своенравного командира, прославившегося как жесткий руководитель разноплеменного формирования крупнейшей в истории после Второй мировой войны коалиции и как типичный вояка, мало склонный к дипломатии. Примечательно, что в своих мемуарах, вышедших в 1992 году, Шварцкопф довольно нелестно отзывается и о своих коллегах - американских офицерах, имевших склонность к писательскому труду. Ирония же заключается в том, что этот грубоватый циник, будучи еще капитаном, на курсах переподготовки в Форт-Беннинг получил первую премию имени Джорджа Маршалла за письменное военно-теоретическое исследование, а упомянутые мемуары Шварцкопфа вошли в число рекомендованных офицерам США для специального чтения среди наиболее важных военно-теоретических трудов.
     Среди американских военачальников-интеллектуалов современности нельзя не назвать генерала Эрика Шинсеки, совсем в недалеком прошлом занимавшего пост начальника штаба СВ. Выходец из семьи эмигрантов, Шинсеки неимоверным трудом и упорством достиг весьма многого и как командир-практик, и как теоретик, последовательно отстаивающий принципиальные положения в тех областях военной науки, в которых он лично достиг значительного прогресса. Он имеет диплом магистра, пройдя двухгодичный курс обучения в Университете Дьюка, трехгодичный опыт преподавания литературы и философии в Уэст-Пойнте. Озабоченный несовершенством системы продвижения офицеров в сухопутных силах, генерал Шинсеки инициировал и сам активно подключился к обширной научно-исследовательской работе по поиску решения данной, по его мнению, назревшей проблемы.
     Приблизительно в это же время министр обороны первой администрации Дж. Буша-младшего Дональд Рамсфелд, также озабоченный проблемами массовой подготовки и продвижения наиболее талантливых офицеров и генералов, даже несмотря на свою явную «антипатию» к «людям в форме», надо отдать ему должное, все же сумел найти и выдвинуть на первые роли яркие личности в «генерало-адмиральских погонах». Речь, прежде всего, идет об адмиралах Уильяме Оунсе и Артуре Цебровски. Незаурядный склад ума и глубокие знания последнего в области информационных технологий позволили ему в компании со столь же одаренными коллегами разработать и предложить на суд специалистов революционную теорию «сетецентрической войны», повсеместно ныне изучаемую как новую классику военного искусства.
     Представляется уместным упомянуть и таких в настоящее время известных военных мыслителей, как К. Пауэлл, У. Кларк, Х.Р. Макмайер, Ральф Патерс и другие, но и, безусловно, самого яркого из современных американских военных теоретиков Дугласа Макгрегора, ссылки на высказывания которого неоднократно приводились выше. В звании полковника (как и многие его предшественники - ученые в погонах, не снискавшие за свой «писательский» труд особой симпатии со стороны начальства) Макгрегор тем не менее опубликовал значительное количество интереснейших работ по многим направлениям военного дела: стратегии, оперативному искусству, социологии, истории и другим. Зачастую его труды весьма востребованы и получают лестную оценку специалистов, причем даже иногда со стороны американского генералитета. Но бывают и весьма курьезные случаи. Так, например, опубликованная в 1997 году Макгрегором фундаментальная работа «Прорывая фаланги: новая структура для наземных сил в ХХI столетии» имела довольно большой успех в самых широких слоях американского общества и за рубежом. В ней автор, в частности, предлагал наземным войскам, чтобы выйти из тупика, перестроить, реорганизовать громоздкие дивизии в небольшие, более гибкие, быстро развертываемые так называемые боевые группы. Однако командование сухопутных сил сразу же с негодованием отвергло эту «фантастическую идею». Не прошло и пяти лет, как сухопутные генералы с поддержавшими их гражданскими чиновниками видового министерства и Пентагона бросились воплощать предложенное «опальным полковником» в жизнь.
     Заботясь о росте интеллекта в вооруженных силах, Пентагон провел тестирование бригадных генералов на курсах развития командных навыков в Центре творческого лидерства в Гринсборо. Оно показало средний балл 124, в то время как у большинства людей коэффициент интеллекта IQ колеблется между 90 и 110 единицами. Тем не менее результаты были оценены как «почти точно недостаточно» и переданы руководству сухопутных сил для анализа ситуации с состоянием интеллекта будущих командных кадров и принятия соответствующих мер.
     Вместе с тем нельзя не заметить, что в современных условиях в вооруженных силах США в среде высшего офицерства уживаются две противоречивые тенденции: с одной стороны, культивирование якобы аксиомы о безусловном превосходстве практики над «бесплодным теоретизированием», а с другой - повсеместная пропаганда влечения к обретению знаний. Так, американский аналитик Метьюз Ллойд приводит цитату из выступления генерала морской пехоты Альфреда М. Грея на одном из совещаний в Пентагоне: «В верхушке вооруженных сил сегодня слишком много интеллектуалов... а требуются старомодные вояки, которым по душе хорошая бойня, а не отвлеченные рассуждения». Констатируя факт превалирования в современной американской военной среде первой тенденции, известный военный специалист Теодор Крэкел с горечью подчеркивает, что «если бы Клаузевиц и Жомини служили сегодня в американских вооруженных силах, их уделом была бы преподавательская деятельность в каком-нибудь училище, и то в течение не более трех лет, а затем тихая отставка».
     Бывший же председатель КНШ Дэвид Джоунс, в принципе поддерживая пессимистический настрой коллеги, уточняет: «Скорее всего, при нашей системе сегодня Клаузевиц дослужился бы до полковника, а после 20 лет службы ушел гражданским ученым в какое-нибудь научное заведение». В определенной степени, подчеркивает М. Ллойд, эти слова недалеки от истины. Реально кафедры американских военных учебных заведений до отказа заполнены профессионалами-интеллектуалами, но они как бы заперты в учебно-научном блоке и имеют слишком мало шансов, даже если этого пожелают, выйти на служебный простор, принуждаемы к увольнению в звании подполковника, в лучшем случае - полковника.
     Более того, сетуют противники «чрезмерного интеллектуализма», с недавних пор якобы обладание ученой степенью стало модным и даже обязательным для попадания в военную элиту. Высшие военные учебные заведения уже соревнуются за больший охват своих выпускников магистрскими степенями за работы в области стратегии. Ожидается, заключает М. Ллойд, что в скором времени станет обязательным иметь две ученые степени - гражданскую и военную, чтобы застраховаться от досрочного увольнения и в лучшем случае гарантированно стать генералом. С одной стороны, можно понять офицеров, посвятивших свою жизнь вооруженным силам и опасающихся оказаться за бортом всего лишь через 30 лет службы, а то и ранее. С другой стороны, данный процесс скорее напоминает «нездоровое коллекционирование» степеней, званий и титулов, никоим образом якобы не свидетельствующих об истинном уровне интеллекта его носителя.
     Другие специалисты не видят в этом особого негатива, а скорее даже считают, что работа над диссертацией, хочешь не хочешь, все же ума прибавляет. Негативно, по их мнению, то, что де-факто в ВС США уже свершился факт разделения офицерского корпуса на «сугубо теоретиков» и «сугубо практиков». Если в соответствии с анализом, проведенным в начале 50-х годов прошлого века Джоном Мэсландом и Лоуренсом Рэдвеем, лишь одна треть из генеральского корпуса, насчитывавшего в сухопутных силах около 500 человек, служила «в поле», а оставшиеся две трети - на административных, технических и преподавательских должностях, то в настоящее время эта пропорция изменилась в худшую сторону, естественно, не в пользу командиров боевых формирований.

Продолжение следует...

Источник http://www.redstar.ru/2009/09/26_09/3_04.html

[Tellur]

Короткая история из личной жизни. В 96-м, случай переск меня и моих боевых товарищей с британскими летчиками. Языками мы тогда еще владели достаточно, посему - беседа состоялась. Узнав что нам не платят уже полгода, они ничего понять не могли - "И Вы еще воюете???". Мой товарищ, тогда спросил, ..."а что бы Вы делали, присяга, долг, Отечество...?", "если бы мне не платили, пусть тогда королева летает" - был ответ их капитана...

[импреатор]

У меня америкос спросил в 96 сколько я получаю. Ответ 100 долларов его удивил. В неделю сто долларов? Тут я стал уже удивляться. Надо было его добить - не платят 5 месяцев.

[Tellur]

В те же годы, на Тоцком полигоне. КПП. Наши и америкосы (все хохлы в третьем поколении и негры). "Рябята! А хотите глянуть как эта территория из космоса выглядит?" - спросил один, раскрывая ноутбук." Давай" - молвил старшина. "Вот..."- улыбаясь сказал пендосовский хохол. Наши уставились в монитор "Красиво, а у Вас, там, такие места есть?". "Есть, ток там никто не живет". "Съ-ся отсюда".

[Хмур]

Перечитал я статью генерал-майора Печурова Сергея Леонидовича, помещенную в "Красную звезду".
  Что я могу сказать?
В силу разных факторов (специально не буду заострять внимание дабы не отводить полемику в сторону) у нас со штатами должны быть несхожие военные доктрины.
  Посему копировать России штатовский опыт в вопросах построения ВС не следует. Перенимать лучшее да, безусловно ...
Но я уверен, что люди не прошедшие ключевые должности на службе в армии, будучи допущенными к ее руководству могут только ослабить, либо вовсе уничтожить ВС.

Что касаемо личности автора.
Бесспорно Сергей Леонидович крупный военный теоретик, член СовБеза.
  Нынешнее государственное руководство вынуждено прислушиваться к его мнению ... Посему, несмотря на сильнейшие сокращения должность ему нашли и работать пока позволяют.

  Хорошо бы еще, чтобы (при нынешних реформах) сохранялись генералы, имеющее собственное мнение основанное, не только на анализе чужих публикаций, но и на личном боевом опыте.

[Tellur]

Судя по всему, чтобы в будущем увеличить американские шансы на успех, наши реформаторы хотят превратить нашу армию в нечто подобное (см.ссылку). За наш "страый" советский уровень подготовки говорить не буду, но вот за америкосов - почитайте.
http://weandworld.ru/defence/43-us-army.html

[oleg40]

Немного не по теме, но не нашел на форуме куда это разместить.

При постоянном общении с действующими и уволенными офицерами, меня не оставляют равнодушным ряд типовых качеств офицеров. Сначала я написал только то, что меня раздражает, но затем мне (я тоже старший офицер) стало обидно за офицеров, и я написал также достоинства офицера, которые мне нравятся.

Об объективности моих наблюдений судите сами.

Достоинства офицера:

        1. Обязательность. Как правило офицер выполняет порученную ему задачу любыми способами и средствами.

       2. Пунктуальность. Если определено время офицер будет в это время на месте, вне зависимости от обстоятельств.

       3. Исполнительность. Офицер будет исполнять порученную ему задачу, хотя качество исполнения задачи офицеру не всегда интересно.

       4. Требовательность. Офицер способен требовать от себя и от подчиненных исполнения любых указаний начальства (даже безумных или незаконных).

       5. Бытовая самостоятельность. Офицер при желании может самостоятельно стирать, гладить, убирать, чинить одежду, готовить еду и заниматься многими полезными бытовыми занятиями, но не всегда хочет.

       6. Умение разбираться в людях. Офицер, поработавший хотя бы год с личным составом, является психологом с необходимыми навыками манипулирования (управления) людьми. Из офицеров получаются неплохие кадровики на гражданке.

       7. Терпимость. Офицеры служили даже тогда, когда не платили по полгода – год денежное довольствие, когда не получали пайковые, положенные им виды довольствия, когда их унижали СМИ, когда их предавали собственное государство и конкретные командиры.

 

Недостатки офицера:

 

     1. Низкий уровень инициативности. Как все знают, инициатива в армии наказуема. Это воспитывается в армии ежедневно. Выполнение каких-либо самостоятельных, несогласованных с вышестоящим командиром действий, жестко есекается. Офицер максимально детально изучает условия выполнения задачи, и выполняет ее не смотря на затрачиваемые сила и средства. Нередко задачи можно выполнять гораздо проще немного изменив исходные установки. Офицер привык безоговорочно подчиняться, не смотря на внутренние противоречия с отдаваемым приказом.

       2. У офицера привита мания преследования – ему всегда кажется, что за ним следит особый отдел. Страх 1937 года до сих пор жив. Бороться с особистами никто не хочет. А они нередко выходят за пределы своих полномочий и требуют от командиров выполнения их предписаний. Командир части, такой же офицер, тоже боится особистов и беспрекословно, не разбираясь, следует их указке. Защиты от особистов офицеру искать не где: ни военный суд, ни военная прокуратура на конфликт с ФСБ идти не ходят.

       3. Уничтожение в офицере творчества. Несоответствие «облико морале» офицера, которое сложилось в голове вышестоящего командира – это практически бунт. Офицер может совершать только заранее согласованные  и четко прогнозируемые действия. Все что не вписывается в норму командованием строго уничтожается, искореняется или по крайней мере постоянно высмеивается. Офицер, который неосторожно показал, что он умнее или одареннее своего начальника, будет подвержен постоянным нападкам «тупого» командира.

       4. Чувство безнаказанности за приказ вышестоящего командира. Выполняющий приказ всегда в полной уверенности, что ответственность несет отдавший приказ. Однако, при угрозе ответственности,  отдавший «тет-а-тет» приказ, легко отказывается от своих слов, а ответственность несет выполнивший приказ.

     5. Отсутствие материального стимула для службы. Денег получить меньше можно, больше ни-ни. Исключением в настоящее время является 115 ПМО. Однако, результаты работы, а как следствие и размер суммы премии, в итоге определяет командир. Эта премия носит субъективный коррупционный характер.
Значительно денежное довольствие с получением высших должностей и очередных воинских званий  не увеличивается. Прямого стимула для карьерного роста, кроме временных премий, в настоящее время не имеется.

6.       Офицер привыкает получать стабильную заработную плату, не зависящую от качества выполнения  краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных задач. Следовательно, он максимально мобилизуется на службу только перед принятием командиром решения о выплате «больших денег».

       7. Офицер не направлен на результат. Не смотря на большие физические и психологические нагрузки, он привык жить в тепличных деловых условиях. У него нет борьбы каждый день. За исключением боевых действий, он не работает по настоящему каждый день. Он постоянно не видит результата своей работы. Служба подразумевает под собой наличие процесса, а не результата. Как следствие, многие вещи делаются на оценку «ну, мы же этим занимались!», а командование при наличии процесса часто закрывает глаза на отсутствие необходимого результата. Представить красивый доклад, как правило, важнее, чем навести порядок на «своей делянке». Состояние документов имеет приоритет перед реальным состоянием дел. Оценка работы офицера начинается со слов «Необходимая документация имеется …»

       8. Офицерская карьера, как правило, строится вертикальная – взвод-рота-батальон. Если очень повезет, то комбриг и выше. Строгая иерархия по звездам тоже способствует вертикальной карьере. Офицер не понимает, что имеется горизонтальная карьера – когда не поднимаясь в званиях и должностях, ты растешь в профессионализме и, следовательно, в благосостоянии и общественном признании.

       9. Пьянство – норма жизни. Можно с утра быть с будуна, в обед «под шафе», вечером в г… Служба от этого страдает, задачи не выполняются, зато офицер в кайфе.

   10. Общеобразовательный уровень офицеров снижается с каждым годом. Раньше в военное училище поступить было весьма престижно. Туда стремились лучшие. А теперь в армию идут дети крестьян и рабочих. Несут они в армию люмпеновские привычки и общение. Вновь формируется РККА. Лучшие мозги уходят в гражданские университеты и академии. Низкий интеллектуальный уровень при поступлении в военный ВУЗ влечет за собой низкие МДК офицеров в последующем. Следовательно, армия постепенно морально разлагается.

  11. Только каждый десятый офицер готов осознано отказаться от искушения оторвать от государства свой кусок в виде отката, взятки, бакшиша и т.д. Не смотря на получаемые большие деньги,  воровство, казнокрадство, мздоимство и лихоимство в армии процветают. Коррупция неотъемлемый атрибут  современного офицера!

Меня окружают прекрасные, милые и добрые люди!

[lancepok]

Офицер не понимает, что имеется горизонтальная карьера – когда не поднимаясь в званиях и должностях, ты растешь в профессионализме и, следовательно, в благосостоянии и общественном признании.

Возможности для горизонтальной карьеры в ВС РФ есть далеко не у всех офицеров. И там где они всё-таки есть, офицеры активно стремятся к росту своего профессионализма. Например, лётный состав ВВС. Лётная надбавка за классность весьма существенна. А вот у технарей, к примеру, расти "горизонтально" особо некуда - за классную квалификацию "мастер" всего 10% ОДС (350-400 рублей). Какое уж тут благосостояние!

[oleg40]

1. Хорошего профессионала с удовольствием возьмут на равную должность в место получше. Надбавка за классную квалфикацию просто похохатать, но при денежном довольствии 18 000 - 20 000 руб эти деньги не лишние.
2. Профессионализм можно реализовывать в свободное время в применении к потребностям окружающих красноармейцев и лиц гражданской наружности. Всегда есть смежные сферы деятельности, где можно применить свои знания и навыки, а также получить за это плату соответствующую качеству работы (услуги).
3. опять таки же, закон перехода количества в качество и наоборот никто не отменял.

[Tellur]

       3. Уничтожение в офицере творчества...

В 95-м, получив назначение в Сибирь после Кавказа, со своим подразделением в рамках тактической подготовки, провел занятие "действие подразделения в наступлении" с боевой стрельбой по целям. Меры безопасности и подготовительная работа проведена была колосальная, да и бойцы понимали что могут тож вскорости оказаться в районе боевых действий, отнеслись ответственно. После этого занятия я оказался с "выговором" и целый год не получал сложность и напряженность, квартальные и с ЕДВ обломали. А за занятия по рукопашному бою, замполит строчил телеги особистам, как стимуляцию неуставных взаимоотношений, так я с трудом вывыернулся из под уголовного дела...вот такие дела "творческие"

[Заштатник]

Вопрос на засыпку: как отличить "творческого офицера" от "дурака с инициативой"?
Может быть, это одно и то же?

[lancepok]

1. Хорошего профессионала с удовольствием возьмут на равную должность в место получше. Надбавка за классную квалфикацию просто похохатать, но при денежном довольствии 18 000 - 20 000 руб эти деньги не лишние.

Насчет перевода в место получше за хорошие профессиональные навыки - сомневаюсь. Как правило, для этого нужно совсем другое. Деньги, конечно, лишними никогда не бывают, но особо напрягаться ради 350 рублей никто не будет, "я на русалках больше заработаю".

2. Профессионализм можно реализовывать в свободное время в применении к потребностям окружающих красноармейцев и лиц гражданской наружности. Всегда есть смежные сферы деятельности, где можно применить свои знания и навыки, а также получить за это плату соответствующую качеству работы (услуги).

Можно. Вот только отношения к "горизонтальной карьере" по линии службы в ВС РФ это отношения не имеет. Проще уж таксовать в свободное время, не заморачиваясь ростом своего профессионализма по армейской специальности, которую ещё и не всегда можно применить на гражданке. Например, какие услуги может оказывать населению специалист по авиационному вооружению? Рыбу шашками-детонаторами глушить?

[oleg40]

сомнения на счет перевода за профессиональные навыки - пессимизм чистой воды. Моя личная карьера складывалась как горизонтально, так и вертикально.  После окончания рядового связного училища МО РФ  и попадания лейтенантом Мухоср...кий гарнизон связей в армейской среде не имел. Переводили как с повышением, так и на равные должности. При выборе должности в "теплом месте" и высшей должности выбирал высшую. Проходил военную службу на командных, инженерных, юридических, информационных должностях. Итог службы - в 30 лет помощник у генерал-полковника. Позже уволился по ОШМ.
Ни за одну должность не платил.  
Считаю,что движение по горизонтальной линии не менее важно, как и по вертикальной.

То что не каждый военный специалист может применить свои навыки на гражданке согласен (к примеру снайпер).  
Но ряд общих знаний, навыков и умений применимы на "гражданке". Когда рассказываешь менеджерам основы управления  или планирования они начинают конспектировать, а затем касательно ситуаций внедрять в свою деятельность. А в армии я считал эти знания излишними.

[lancepok]

Всё таки, мне кажется, что

Переводили как с повышением, так и на равные должности. При выборе должности в "теплом месте" и высшей должности выбирал высшую. Проходил военную службу на командных, инженерных, юридических, информационных должностях. Итог службы - в 30 лет помощник у генерал-полковника.

- это вариант "вертикальной" карьеры, связанной с более высокими должностями и званиями. Под определение "горизонтальной" карьеры

когда не поднимаясь в званиях и должностях, ты растешь в профессионализме и, следовательно, в благосостоянии и общественном признании.

больше подходят различные надбавки за классность, "прыжковые", "за рацработу" и т.п. К этой же категории, с небольшой натяжкой (поскольку не на всех должностях физо является основной частью должностных обязанностей), относится введённая в этом году надбавка по 1115 приказу. Вот она, если заработает, действительно будет доступна всем, но, к сожалению, иногда в ущерб совершенствованию навыков по основной воинской специальности.